«Человек – это существо выбирающее»

В БДТ снова разговаривают о внутренней свободе и выборе. На это раз на материале сильном и даже жутком – режиссер Томи Янежич поставил на основной сцене БДТ им.Товстоногова спектакль «Человек» по книге Виктора Франкла, в которой взгляд на войну изнутри и взгляд на человека со стороны переворачивают сознание.

В последнее время спектакли-дискуссии или спектакли-рассуждения становятся в БДТ хорошей традицией. В спектакле А.Могучего «Что делать» персонаж, именуемый как Автор (в исполнении Бориса Павловича), открыто вел диалог со зрителями, добиваясь ответа на свои вопросы, побуждая к высказыванию вслух. В спектакле Томи Янежича «Человек» герой того же Бориса Павловича ответа от зрителя не требует, но его персонаж и другие герои спектакля оккупировали зрительный зал – без конца проходя по проходам – и отвечают своим оппонентам из зала, растворяясь среди зрителей. И каждый вопрос со сцены: «Ты …?»  обращен к конкретному персонажу, находящемуся в зале. А может все-таки к зрителю? К каждому человеку?

Это спектакль-чтение. Артисты то хором, то вразнобой читают текст книги Виктора Франкла — австрийского психиатра, прошедшего через концлагерь второй мировой войны. Освободившись, он написал книгу «Несмотря ни на что, сказать жизни «Да»: опыт психолога в концлагере», ставшую подробнейшим исследованием человека, находящегося в самых нечеловеческих условиях.

Режиссер, взяв этот нелегкий текст за основу, сделал попытку вернуться к вопросу: «Что же такое человек?». Но ответом на этот вопрос он оставил слова Виктора Франкла: «Человек – это существо выбирающее. Человек создает газовую машину, и человек же идет в нее». Не совсем ясна цель спектакля — или отправной точкой стало 70-тилетие победы и хотелось вспомнить то, через что пришлось пройти людям далеких и страшных сороковых? Но, так или иначе, «создать пространство для осмысления темы свободы», как хотел режиссер, получилось.

Достаточное долгое время артистов на сцене нет. На белом экране отображается текст, он же произносится откуда-то из-за стены. Артисты же, медленно проходя через весь зрительный зал, выстраиваются на сцене в одну линию. Они и рассказчики, и персонажи. Передавая микрофон друг другу, они зачитывают страницы книги Виктора Франкла. Сначала они читают отстраненно – точно дикторы на радио, но вскоре впускают в себя материал и начинают сначала частично, а потом все больше и больше проживать озвученное. Они воспроизводят текст набросочно, какими-то отдельными сценами и эпизодами.

В книге описаны конкретные события, происходящие в конкретном лагере. Но в сценическом действии эта конкретика снимается. Происходящее как бы расходится по судьбам десятков, сотен и тысяч людей. Даже главный герой (здесь он без имени, его называют «заключенный номер 119 104») теряет лицо – в устах актеров он «заключенный», а в устах актрис «заключенная». Пол, имя, социальный статус — в жутких условиях концлагерей это все становится совершенно неважно. «Я никто», — громче и громче каким-то глуховатым хором, точно эхо, кричат в зал выстроенные в ряд артисты. Совершенно неважно кто ты, когда тебя раздевают и бреют наголо среди толпы таких же опустошенных и напуганных людей, когда на каждой селекции тебя могут направить «налево» и конечным пунктом станет газовая камера, когда главным правилом выживание становится «не выделяться».

С фразой «не выделяться» возникает игра, напоминающая детскую считалочку. Группа людей старается делать незамысловатые движения  максимально синхронно, а водящий прикрикивает на них, указывая пальцем на выбивающихся из строя: «Я тебя вижу», и оставляет несчастного водить вместо себя. И так по кругу.  Подобные замены артистов происходят постоянно. Многие сцены играются именно по кругу, чтобы несколько артистов сменили друг друга, проиграв одно и то же многократно. В этой бесконечной смене страшная правда о том бесконечном количестве заключенных, жуткая истина «одни уходят, приходят новые».

Рассказ о лагерной жизни делится на главы — акцентирующие внимания на новых этапах изменения состояния человека. От страха до безразличия, от борьбы до смирения, от жажды жизни до потери ее смысла. И тут возникает сцена с двумя вариантами исхода. Человек, свернувшись калачиком в центре сцены, отказывается идти на работу и вообще вставать. Эсесовец наставляет на него пистолет, следующей репликой лежащий человек объявляет, что его тело было сброшено в овраг к остальным трупам. И такой исход повторился неоднократно. Сколько было таких уставших и потерявших все внутренние силы? Сотни? Тысячи? Но повторяясь в очередной раз, сцена вдруг принимает иной оборот. «Папа, папа, вставай! Ты обещал вернуться», — звучит голос, заставляющий человека выставить руку вперед, отвести пистолет эсесовца в сторону и продолжить борьбу за жизнь – борьбу, выражающуюся в полном подчинении.

Но, проживая день за днем в лагере и держась лишь мыслью о семье, люди обманывались. Для них время остановилось, и один день в точности повторял другой. А жизнь за пределами колючей проволоки не стояла на месте. Там тоже страдали, несли потери, но там шли вперед. И в этом заключается трагедия освобожденных.

Эту трагедию режиссер попытался передать контрастом между спокойной размеренной жизнью — сервировкой стола и одиноко стоящей в центре женщиной, напугано оглядывающейся вокруг. Но эта сцена сыграла на обратный эффект и своей мелодраматичностью сгладила все те эмоции, все те ощущения, передающиеся со сцены в течение спектакля. И разговор о том, кто же такой человек, в финале уже не звучит так глубоко. В контексте типичного семейного ужина, смыслы становятся бледнее и незаметнее.

Сложно ответить на вопрос: «Как тебе спектакль?», когда в его основе лежат сложные и очень тяжелые для восприятия темы, такие, как тема концлагеря, например. Когда три с  половиной часа пара десятков актеров на разные голоса и интонации читает текст человека, прошедшего весь этот ад, пережившего гетто и Освенцим, язык не повернется ответить: «Понравилось». Сама тема, стоит ее только озвучить, проникает глубоко внутрь и начинает подчинять себе все ощущение мира.

Текст: Яна Чичина

Фото предоставлены пресс-службой театра

Рейтинг
( Пока оценок нет )
PROteatr