Что делать, если лики давно минувшего времени терзают твой рассудок и не покидают твой дом, твою жизнь? На этот вопрос ответить сложно. О том, что тени прошлого могут сделать с настоящим — в спектакле «Привидения», премьера которого состоялась 3 апреля на сцене Театра им. Комиссаржевской.
Спектакль по одноименной пьесе английского писателя конца 19-ого века Генрика Ибсена «Привидения» ставился впервые в Театре им. Комиссаржевской еще в 1904 году, в то время здесь шло много спектаклей по мотивам ибсеновских драм. Даже сама Вера Федоровна Комиссаржевская играла в одном из таких спектаклей. Ибсен создал «Привидения» в противовес своему же творению «Кукольный дом», который вызвал шквал пересудов у него на родине. Было много разговоров о том, что главная героиня «Кукольного дома» по сюжету бросает свою семью и исчезает из родного дома, кидая вызов нравственности. В пьесе «Привидения» и в спектакле режиссера Алексея Утеганова все совсем наоборот. Здесь жена остается в доме своего умершего супруга и до последнего старается все делать по правилам хорошего тона, только от этого не легче никому – ни героине, ни зрителям. Попытки убежать от прошлого загоняют женщину в тупик, пережитки бурной молодости ее мужа, семейные тайны и многое, что она так хотела забыть, будто повторяется. Привидения преследуют ее, даже когда у нее появляется шанс со всем покончить и начать новую жизнь.
Роль фру Алвинг исполнила известная петербургская актриса Анастасия Мельникова, знакомая зрителям благодаря роли Анастасии Абдуловой в сериале «Менты». Между прочим, Анастасия Мельникова еще и депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, а также заслуженная артистка России и просто хорошая актриса самого Театра им. Комиссаржевской. В этой семейной драме она играет добрую, любящую женщину, которая отдает всю себя ради того, чтобы только окружающим хорошо жилось.
Судя по названию, спектакль «Привидения» должен был содержать мистическую составляющую, однако она присутствует лишь номинально. Привидения – это скорее аллегория всего, что когда-либо было в этом доме. Мы их не видим, но они, безусловно, есть, их можно почувствовать.
В декорациях, сооруженных на сцене, на первый взгляд ничего странного. Сервированный стол, картины – и только потом обращаешь внимание, что это не картины, а пустые рамы от них, искусно замаскированные под отделку стен, в них не отображается ровным счетом ничего. Быть может, это непростые картины, и каждый герой видит в них то, что больше всего его мучает? Ведь именно на месте этих безликих картин время от времени появляется видеоизображение с проектора. Зрителям показывают кадры из жизни хозяина дома, записанные на кинопленке, эдакую хронику былых времен. Этот прием помог отлично раскрыть сюжет самого произведения, ведь предысторий в спектакле достаточно, и нужно с ними ознакомиться, чтобы понять всю его суть. Моменты особенно странные и напряженные, даже страшные, сопровождались необычным звоном посуды, превращавшимся каждый раз в эхо, которое проникало в каждый уголок зала. Поэтому не зря стол был так изысканно сервирован фарфором и хрусталем, пронзающий звук создавал иллюзию чего-то потустороннего. Это, пожалуй, лучшее, что могло пощекотать нервы и разбавить постановку, поскольку сам спектакль был не столь динамичным, временами даже чуть-чуть меланхоличным. Однако, скрываясь за вполне размеренным развитием событий, зрителю, тем не менее, открываются настоящие страсти, кипящие внутри этого почти проклятого дома.
В спектакле затрагиваются в первую очередь острые социальные темы, например, тема неудачного замужества, которое повлекло за собой много несчастий. Женская судьба здесь переполнена страданиями, но главная героиня терпеливо надеется, что вот-вот обретет настоящую свободу и покой. На протяжении многих лет она приносила в жертву свое счастье, отрекалась от истинной любви и связала свою жизнь с ужасным человеком, который изменял ей с ее же горничными и от которого она была вынуждена изолировать сына. Фру Алвинг после долгих лет томлений теперь может быть рядом со своим возлюбленным — пастором Мандерсом (Евгений Иванов). Она хочет сделать из поместья капитана Алвинга пансионат для бедных, тем самым пытаясь расплатиться за все содеянное ее непутевым, любвеобильным мужем.
В этот момент в отеческий дом возвращается Освальд Алвинг (Виталий Гудков), привыкший называть себя блудным сыном. Он не видел материнской ласки, почти не знает отца — когда-то было решено, что будет лучше, если его отдадут на воспитание учителям в другом городе. Сейчас Освальд стал свободным художником и даже не думал, что ему придется расплачиваться за ошибки своего отца. А их, как выяснилось, оказалось не мало. Должен ли сын расплачиваться за грехи родителя? Спорный вопрос. Но иногда бывает так, что это происходит само собой, потому что последствия самых потаенных секретов родителей вдруг приобретают новую силу — и сокрушительного исхода уже не избежать.
Роковая история, которая произошла в этом доме давным-давно, преподносится очень интересно. Красивая молодая пара: он учит ее играть на виолончели, они находятся очень близко друг другу, слышится их учащенное дыхание — а музыка льется сама собой. Такой эпизод из прошлого мы видим на видеоэкране, это покойник Алвинг со своей любовницей, матерью прежней горничной в доме Алвингов. Точно такая же сцена случается и в настоящем, в самом спектакле, только на месте капитана Алвинга его сын Освальд со своей возлюбленной служанкой Региной (Варвара Светлова). Свидетелем этой сцены становится хозяйка дома, она видит своего сына, как две капли воды похожего на отца, и тот злополучный вечер повторяется в точности. Именно воспоминания фру Алвинг только что были показаны на экране.
Про Освальда стоит сказать несколько слов отдельно — молодой художник внес в грустную постановку некоторую долю легкости. Несмотря на то, что круг неприятных событий все же замыкается на нем и выясняется, что он влюблен в собственную сестру, это не нагнетает обстановку, поскольку герой ведет себя раскованно. Ему по большому счету все равно, что происходит. Он смертельно болен, он больше не может рисовать, так как в его доме и окрестностях не бывает солнца. И если для его матери привидения – это сцены давно минувших дней, то для Освальда привидением стало все вокруг, сама серая реальность.
Психологическая драма, которая поведала о том, как крепки (и в хорошем, и в плохом смысле) бывают семейные узы, почему-то вызывает ассоциации с романом Маркеса «Сто лет одиночества». Роман намного моложе произведения Ибсена и кардинально отличается сюжетом, но там так же изображается взаимодействие между поколениями в одном роду, и при этом временные рамки размыты. В спектакле «Привидения» прошлое и настоящее тоже существуют параллельно, в этом и есть смысл тех самых привидений, не дающих никому покоя. Привидения – это и есть само прошлое.
Финальная сцена поражает своей пронзительностью. Фру Алвинг одна – одна за огромным столом, одна в этой жизни. Рядом никого – ну, разве что привидения, от которых, к сожалению, не спасешься, покуда бьется твое сердце.
Текст: Алла Козбаненко
Фотографии предоставлены пресс-службой театра