28 апреля в ТЮЗе состоялась премьера спектакля «Носороги», поставленного по абсурдистской пьесе Эжена Ионеско. Предложили свой рецепт от «оносороживания» столичные режиссеры Николай Рощин и Андрей Калинин.
Николай Рощин известен в Санкт-Петербурге благодаря спектаклям, поставленным в Александринском театре, – он является режиссером нашумевших постановок «Старая женщина высиживает» и «Ворон». Николай Рощин – мастер сценографии, поэтому неслучайно, что и в премьерной постановке «Сегодня. 2016» Валерия Фокина, собравшего в своей команде лишь настоящих профессионалов, именно он придумал пространство.
Обычно Николай Рощин работает не один, а в команде соратников: Андрей Калинин выступает как сорежиссер, а Иван Волков занимается музыкальной частью. На этот раз расстановка сил немного изменилась: «Носорогов» в ТЮЗе активно репетировал Андрей Калинин, хотя концепция спектакля продумывалась коллективно. Эстетические принципы театра «А.Р.Т.О», в котором работает эта команда, пропитали и благодатную почву ТЮЗа – труппа уже встречалась с формальным театром: в репертуаре театра живут постановки Дмитрия Волкострелова, Максима Диденко и Семена Александровского.
Большую сцену ТЮЗа трансформировали и ранее: из последнего вспоминается спектакль «Вино из одуванчиков», сценографом которого выступил Александр Шишкин. По задумке художника, зрительские места были перенесены на сцену, так что зрители сами становились действующими лицами. Такая смена точки зрения присутствует и в премьерном спектакле «Носороги», только здесь над зрителями ставят более прицельный эксперимент: их помещают в замкнутое пространство белого шатра. Этот локус удивителен еще тем, что зрительские ряды находятся прямо на поворотном круге, и зрители, в ритме с артистами, перемещаются из одного места действия в другое. Это прием придает сюжету динамику и позволяет ощущать историю как реальную и творимую именно сейчас.
Конечно, движение вперед изначально мнимое и безрадостное: цикличность человеческого существования, некая предопределённость действий и возможностей очевидна. И выход из этого круга стереотипов один: стать «носорогом». Не очень важно, что именно вкладывает режиссер в это понятие, главное, что превращение в «носорога» — это только на первый взгляд приобретение индивидуальности. Сначала «носорогом» становится один человек, затем другой – и люди вновь оказываются безликими, одинаковыми, хотя каждому изначально кажется, что благодаря «превращению» он обретает самого себя. Когда «оносороживание» превращается в эпидемию, оказывается важным выстоять и не поддаться искушению стать как все (не важно, какие идеи преследует стадо, главное, что они обезличивают). Беранже (в исполнении Игоря Шибанова) оказывается единственным, кто не поддается искушению и не пугается одиночества. В сцене с Дэзи (в исполнении Татьяны Ткач) Беранже становится мужчиной, готовым противостоять мнению толпы. И хотя финал снижает пафос вышесказанного, артист, противореча режиссерской задумке или наоборот, взаимодействуя с ней, начинает выходить за рамки отведенных ему смыслов. Зрители видят перед собой настоящего олимпийского героя: в какой-то момент действие становится настолько концентрированным, что на первом плане оказываются глаза артиста, он начинает парить над актерской задачей и условиями существования, достигая какой-то кристальной четкости психологического рисунка. Герой Игоря Шибанова выходит за рамки стереотипов, которые ему пытаются навязать окружающие «носороги», и этого же удается добиться самому артисту.
Пьеса Ионеско Николаем Рощиным и Андреем Калининым переписывается: авторские сцены купируются, вытесненные режиссерским прочтением. Но интеграция происходит – спектакль выдерживается в одной сценической манере. Эффектные моменты черной комедии, как то раздавленная кошка, а затем сам Мсье Беф (Сергей Надпорожский), вызывают содрогание вместе с улыбкой. Смешно становится от некой «кукольной» гиперреалистичности событий и оценки героя, воспринимающегося происходящее очень серьезно. Самой точной сценой становится видеосюжет, в котором появляются Андрей Калинин и Иван Волков (артисты по образованию). Герои ведут диспут и спорят, хороши носороги или нет. Телеведущая объявляет спонсора программы – некую носорожью ферму, а после не просто пьет, а выливает на себя целый бокал напитка, производимого на этой ферме. Безумное наслаждение, которое она испытывает при этом, вызывает неподдельный страх: именно так сходят с ума, и именно так люди отдаются идеям и лозунгам, ставя их превыше всего. Появляющийся после этого носорог в натуральную величину – окончательно взрывает ситуацию всеобщего сумасшествия. Чуть позже силуэты носорогов проступят по всей окружности шатра, и зрители сами окажутся вписанными в систему «оносороживания».
В слаженном актерском ансамбле индивидуально прорисовываются образы каждого: нежный и трогательный Мсье Беф (Сергей Надпорожский), кокетливый Дюдар (Сергей Шелгунов), одинокий Логик (Сергей Жукович), властная Дэзи (Татьяна Ткач), буйный Жан (Борис Ивушин) и отрезвляющийся по мере накаливания градуса сумасшествия Беранже – они работают в тесной связке друг с другом, и это помогает создать целостное восприятие спектакля. Нельзя сказать, что спектакль «Носороги» работает над смыслами и прорабатывает человеческую историю, скорее, режиссеров интересуют архетипичные понятия. Тема «человек и общество» предстает на сцене ТЮЗа в абстрактной и модернисткой форме, и зрители, постигшие эксперимент, чувствуют себя слегка «вакцинированными носорожьим вирусом». Кто знает, может, это предостережет от настоящего обезличивания?
Текст: Елизавета Ронгинская
Фото: Наталья Кореновская