Тот, кто однажды придумал телефон, вряд ли думал о том, что он будет служить не только средством связи, но и средством разрыва связи. Спектакль «Человеческий голос», проходящий в рамках ежегодного фестиваля «Монокль» в театре-фестивале «Балтийский Дом» — это крик души в соединяющую и разъединяющую людей в современном мире телефонную трубку…
Пьеса французского драматурга Жана Кокто в этом году в программе фестиваля «Монокль» упоминается дважды. 3 февраля на Камерной сцене театра «На Васильевском» культовый одноактный спектакль Жана Кокто представила талантливая актриса театра и кино Светлана Щедрина. В свое время Кокто писал подобные произведения-монологи для Эдит Пиаф, Берт Бови, Жана Марэ. Жан Кокто был уникальной личностью, помимо драматургии он реализовал себя как художник, был режиссером, писателем и общественным деятелем. Спектакль по пьесе «Человеческий голос» был впервые представлен на сцене театра «Комедии Франсез» в Париже, в 1930 году. В этом произведении сразу распознали частицу, которую должен пропустить через себя актер или наоборот, но чтобы в итоге получился почти, что истинный вопль сердца. Этого же хотят добиться и в современных постановках.
Действие располагает к драматичности лейтмотива всего происходящего – перед нами женщина, переживавшая расставание. Она брошена любимым человеком и узнала об этом по телефону. Это отличная тема для моноспектакля, хотя бы потому, что здесь актриса может говорить с собой, разговаривая все еще с ним. То есть, ее монолог можно прочесть по ролям, только вот мужского голоса нет, он ушел, покинул ее навсегда. Теперь остались ночные полусумасшедшие размышления о том, кто прав, раскаяние и бесконечные надежды на один-единственный телефонный звонок, которого все нет и нет. Это невыносимо дико и почти что нереально ждать его, представлять, что ответишь на тот или другой вопрос и почти не совладать с собственной головой, дышать только чувствами и забыть про гордость. Ощущать такое наверно действительно тяжело, так же, как сыграть эту роль вызывающе и жалостливо одновременно. Светлана Щедрина весьма внушительно играла брошенную женщину, по крайней мере, это не надоедало. Она действительно страдала на сцене, она воплотила в своей героине именно ту женщину, которую не часто бросают или с которой это случилось впервые.
Известна так же опера композитора Франсиса Пульке, написанная на либретто Жана Кокто «Человеческий голос». Безусловно, это действо в разных его проявлениях должно быть похоже на раскаленное железо, как нелепое женское самобичевание во имя любви.
Монолог-драма создан так, что картина, происходящего вокруг героини являет собой примерно то, что привычно увидеть в женской спальне, в оригинале так и есть. В постановке режиссера Владимира Туманова «Человеческий голос» ОНА находится непонятно где — в спальне или в гостиной. Важно лишь то, что с ней телефонный аппарат с красными телефонными проводами невероятной величины, растянувшимися буквально по всей сцене. Если сейчас телефонные разговоры могут вестись где угодно, благодаря сотовым, то раньше все было по-другому. Провода манили и приковывали многих одержимых влюбленных, готовых разговаривать друг с другом сутками, невзирая на неудобство расположения телефонного аппарата и невозможности перемещения его.
Именно в подобном плену телефонной мании вперемешку с собственными мыслями и оказывается женщина из спектакля «Человеческий голос». Она слышит саму себя, хочет верить, что слышит его, делает слабые попытки удержаться от полного безумия, но ее незаметно накрывает истерикой только больше. Немного погодя она делает передышку, перестает говорить сама с собой, пытается действительно позвонить ему и поговорить по-настоящему, однако, этим только усугубляет собственные муки, его нет дома, сегодня он уже не вернется.
Спектакль «Человеческий голос» со Светланой Щедриной был дипломантом на международном фестивале моноспекаклей «Solo» в 2015 году. Постановка представляется довольно яркой, благодаря многим деталям. Минимум декораций компенсирует множество действий самой актрисы. Светлана Щедрина, уже появившись, дает понять, что статичность, подразумеваемая под таким однообразным действием, можно исключить. Она намерена метаться по сцене, причем, невозможно вообразить, как она в конец не запуталась в тех самых красных проводах волочившихся все время за ней. Ведь она даже не смотрит на них, временами танцует, напившись вина и наглотавшись снотворного. После, несчастная, уходит в беспамятство, потом просыпается, опять обретает тревогу, и снова начинает говорить со своим возлюбленным. Из деталей костюма можно выделить несколько тех, что хорошо характеризуют женщину, оставившую надежду на собственное выживание – это рваные колготки, манто, накинутое на пеньюар, в довершение — размазанная косметика и вечно падающая шляпа. Да, на ней еще были перчатки, но это перчатки явно не женские, а мужские, те самые, его перчатки…
Огромный разряд человеческого терзания, заключенный в любой интерпретации должен воплотить всю боль расставания, при этом вывести героиню на высший уровень человеческих взаимоотношений, а после представить это на суд зрителя.
Актриса Светлана Щедрина играет разные роли в спектаклях и в кино; романтические образы этой невысокой, хрупкой блондинке удаются лучше всего. Например, в спектакле «Эти свободные бабочки» Леонида Алимова она тоже представлена лирическим образом. Однако, там она действительно свободна от всего на свете, ее ничего не цепляет надолго, она ветрена и легкомысленна, как пушинка, мила и легка на подъем. В спектакле «Человеческий голос» Щедрина предстает утопающей в собственном любовном горе мученицей. Узнаются жизнерадостные ужимки до тех пор, пока она танцует и не произносит еще не слова. После того, как она говорит «Алло…» — все меняется, становится понятно, что ее игра будет построена по противоположным правилам. Здесь она все так же романтична, но это романтическое страдание; она целиком и полностью зависит от одного человека, а точнее от его звонка и это должно быть видно и ощущаться в каждом ее вздохе.
Исход этого животрепещущего действия должен стать апогеем всех пережитых вместе со зрителем эмоций, финальную сцену можно воспринимать по-разному. В моноспектакле, представленном вторым в программе фестиваля «Монокль», который состоялся в театре «на Васильевском» все обошлось лучше, чем предполагалось, даже лучше, чем было возможно.
Текст: Алла Козбаненко
Фото предоставлены Театром-Фестивалем «Балтийский дом»