В своей последней пьесе Александр Вампилов, как никогда ранее, пессимистичен. Губительность засасывающего болота жизни окатывает душу читателя ушатом безнадежности. Единственную героиню, которая еще верит в возможность всё исправить, автор заставляет разочароваться в жизни и людях… Свою версию этой истории под названием «Прошлым летом в Чулимске» создали в Молодежном театре на Фонтанке.
В театре на Фонтанке нынешняя весна стала весной Вампилова: 18 апреля прошла премьера шедшего несколько лет назад в театре «Алеко» спектакля Дениса Ворошилова «Зилов» (по мотивам «Утиной охоты»). А 5 и 6 мая состоялась премьера «Прошлым летом в Чулимске» в постановке Семена Спивака и Ларисы Шуриновой.
Как ни парадоксально, Вампилов на примере села показывает не безнадегу удаленного от центра места, а наоборот, введением ретроспективной истории попадания следователя в эту деревеньку показывает, что там, за пределами этой деревеньки, всё обстоит еще хуже или, как минимум, не лучше. Единственное место, где есть чистота первозданного мира, правда и справедливость, – это тайга. Становится понятно, почему сам Вампилов не стремился «в Москву, в Москву!».
Да, такая история была создана Вампиловым к концу его слишком короткой жизни. К счастью, жизнь пьес драматурга долгая и успешная. Он любим театрами и режиссерами, зрителями. Оттенок горького и в этом, правда есть, ибо, как писал В. Высоцкий, «не скажу за живых, а покойников мы бережем…». Но творчество Вампилова востребовано – и это хорошо.
Приятна атмосфера погружения в спектакль: неброские костюмы, в которых 70-е смешались с 2000-ми, двухэтажная свежеструганная конструкция, изображающая чайную на первом этаже и жилье аптекарши Кашкиной (Регина Щукина) на втором. Всё это не меняется на протяжении всего действия. Деревянные же мостки, начинающиеся слева и справа и лежащие вдоль сцены, выходят за ее пределы своим острым углом в зрительный зал и почти нависают над первым рядом. Сюда, на этот острый угол, выходят герои во время самых «острых» моментов. «Есть ли в спектакле тот самый забор?» – спросите вы. Забор-символ, почти действующее лицо, та самая ограда, которую всё время чинит Валентина (Дарья Вершинина, студентка РГИСИ), а жители Чулимска всё рушат и рушат, потому что не с руки им
ходить через калитку, а проще, как привыкли, через забор? Да, конечно, есть. Без него никак.
Напомним, пьеса А. Вампилова (и спектакль) на примере одних суток из жизни в Забайкалье показывают нам ту социальную среду, в которой живут типичные жители типичного населенного пункта. Неважно, деревня ли это, город ли, райцентр ли. Здесь царит атмосфера, в которую просто окунуться, но из которой непросто выбраться. Всё светлое и чистое планомерно топчется в ней. Не из зла, нет. По привычке. А если усваивается что-то новое, то совсем не то, что является истинной ценностью: «Если у человека есть деньги – значит, он уже не смешной. Значит, серьёзный. Нищие нынче из моды вышли. Даже по городам пошло: и свадьбу надо, и кольцо, и сберкнижку. И что? А я приветствую», – говорит отец Валентине, сватая ей бухгалтера Мечеткина. Мы слышали похожее и в «Двадцати минутах с ангелом»: «Любовь любовью, а … с машиной-то муж, к примеру, лучше, чем без машины».
А девушка Валентина, между тем, давно влюблена в следователя Шаманова (Артур Литвинов), который буквально сбежал из города после драматичной попытки посадить сына высокого чиновника за сбитого на машине человека и который один не ходит через забор. Он разочарован, подавлен, считает, что жизнь бессмысленна, не дорожит ею (влюбленный в Валентину Пашка получает возможность выстрелить в соперника из его табельного оружия по его же собственному разрешению). Искреннее чувство Валентины к Шаманову становится для него сюрпризом, а после возрождает желание жить, любить, ехать на тот злосчастный суд над сыном чиновника, чтобы выступить. Правда, любить оказывается поздно. Аптекарша Кашкина, к которой Шаманов ходит по привычке, не испытывая чувства, любит его сильно, всей своей одинокой душой, всеми силами женщины, борющейся за свое счастье. Она устраивает всё так, что Валентина с горя соглашается идти на танцы с Пашкой в символичную Потеряйку, по дороге в которую он берет ее силой. В итоге пьесы растоптана душа и тело, но финал открыт. Выйдет замуж Валентина за Мечеткина или нет, неизвестно. И наглому Пашке и любящему Шаманову она дает от ворот поворот. Но еще продолжает чинить забор… Это немой укор всем героям в конце пьесы.
Бесспорно, главная драматическая пружина пьесы – образ Валентины. Здесь просто как не доиграть, так и переиграть. Но держать спектакль надо. Ввиду этого, пожалуй, странен выбор актрисы на ключевую роль. Кажется, девушка-студентка должна была бы привнести в спектакль если не серьезный результат работы над ролью, то хотя бы чистоту, свежесть, наивность. Но она принесла три-четыре ужимки, которые заменили весь спектр возможных для проявления эмоций и обнаружили внутреннюю статичность.
Сцена признания в любви выглядела, как сцена из Comedy Club… Более беспомощной попытки изобразить игру давно не приходилось видывать в театре. Впрочем, и партнер Д. Вершининой играет так, как будто имеет планы соблазнить подворачивающуюся удачно девчонку – не более, и его последующее «возрождение» выглядит неправдоподобным. Хочется верить, что на предпоказе А. Литвинов экономил силы, так как у него есть очень хорошие театральные работы.
Итак, без главной пружины спектакль распадается на разные истории, щедро сдобренные легким юмористическим подходом и, теряя драматическую составляющую, превращается в комедию. Внимание оттягивают на себя все герои по очереди, кроме Валентины. Понравились Зоя Буряк (Хороших), которая существует на сцене просто, естественно, как будто живет тут же, Помигалов (Анатолий Артемов) и Еремеев (Константин Воробьев). Не понравилось стремление некоторых персонажей заменить актерскую игру децибелами крика. В такие минуты хотелось сказать: «Замолчите и играйте!».
То, что в пьесе важно, – это попытка заставить читателя и зрителя задуматься над тем, чтобы не стать такими, как ее герои. Будь эта история чуть драматичнее решена, она могла бы поставить этот вопрос острее. А так коллаж, собранный на клей комедии, без главной пружины – убедительного образа Валентины – может рассыпаться в смысловом отношении, превратившись в приятное для досуга веселое зрелище. Может быть, режиссер намеренно «облегчил» драматизм, чтобы смысл произведения пришел к молодому зрителю исподволь, не сразу замеченный, прикрытый весельем… Этот вопрос, как и финал спектакля, остается открытым.
Текст: Елизавета Митрофанова
Фото предоставлены Молодежным театром на Фонтанке