В январе этого года спектакль «Велодрама» в театре Эстрады получал новую жизнь и сейчас с успехом идет на сцене. В постановке соединены трогательные и смешные истории, клоунада, жонгляж и пантомима, молодость и опыт. Посмотрев новую версию, мы поговорили с исполнителями главных ролей — Юрием Михайликом, Игорем Ярошевичем, Анастасией Кипиной и Валерием Кефтом, о том, как изменилась постановка и как меняется театр в целом.
PROтеатр: В тексте афиши к «Велодраме» есть оригинальное стилистическое определение — «спектакль-комикс», почему решили так назвать, и кто автор?
Юрий: Наш спектакль действительно напоминает комикс, потому что персонажи, которые в нем существуют, не совсем реальные. Они живут в таком… немного мультяшном мире. Поэтому, наверно, и комикс. Вообще, идея этого названия принадлежит Игорю!
Игорь: А вы хотели бы оспорить определение «комикс»? (улыбается). Знаете, мне показалось, что слово «комикс» очень похоже на «комик»! А нам это так близко. Хотя даже само название спектакля – «Велодрама» – возникло случайно. Как все было: пришел к нам Юрий Николаевич, услышал про нашу идею и сказал: «Да, слово «Велодрама» — интересное». А когда мы потом посмотрели в словарь, оказалось, что «велодрама» с латыни – «быстрое действие». Представляете? А у нас же все строится на смене картинки!
Настя: В спектакле многое построено на фотосъемке. Так и появляется ощущение «комикса» — фиксация, фиксация и вот, уже целая история.
Юрий: Можно было бы назвать нашу «Велодраму» — диафильм или слайд-спектакль.
Игорь: Да, ведь постановка состоит из коротких сценок-эпизодов. А между номерами «вылетают» маленькие облачка — комментарии.
PROтеатр: Расскажите про историю создания спектакля.
Игорь: Этот спектакль создавался нами от начала и до конца. Настя может быть и не
знает, но в свое время, когда мы только пришли в труппу, у Театра Эстрады не было полноценного репертуара. Решено было срочно создать «клоунский» спектакль. «Велодрама» была придумана «на скорую руку», быстро сшиты костюмы, изготовлены декорации и реквизит…
Юрий: В этой профессии мы не первый день, и уже обросли достаточным количеством друзей, знакомых, способных помочь в трудной ситуации. Вот без этой дружбы и помощи спектакля бы не было. Организационно, технически нам очень помогли. Без такой взаимовыручки между артистами вряд ли бы вообще что-то было. Это важно. Конечно, сценарий спектакля писался не за один день, он долго вынашивался… И вообще, постановка испытала множество изменений до того финала, который вы увидели. Мало того, это еще и не финал! Ведь наш спектакль – это не просто история в драматическом театре, где по букве текста ты должен воспроизвести что-то на сцене. Для нас самое главное – донести до зрителя некую идею, а он уже сам расшифровывает все происходящее на сцене.
Игорь: Вообще, в процессе создания спектакля у нас случайно возникло разделение труда: я отвечал за литературную часть (сценарий был вольный, но все-таки он был), а Юра отвечал за художественную часть: костюмы, стилистика. Идейным вдохновителем был Юрий Николаевич Гальцев.
PROтеатр:: В «Велодраме» зритель максимально вовлечен в спектакль. Можно ли сказать, что публика не просто соучастник, но и соавтор действия?
Игорь: Да, конечно. Жанр клоунады подразумевает самое активное участие зрителя. Это не
классические формы театра, где существует «четвертая стена».
Юрий: У нас есть масса эпизодов, где зритель играет очень важную роль. Например,
в одном из номеров публика — это море. Зритель из зала выходит на сцену в эпизоде с танцем.
PROтеатр:: Несмотря на то, что спектакль построен как цепь эпизодов, порой разных — по настроению, по скорости, сюжетно, спектакль не рассыпается, воспринимается зрителем как целостный. Что скрепляет спектакль?
Игорь: Клоунские спектакли существуют на персонажах.
Юрий: В любой постановке должен быть определенный message. В нашем спектакле
существует несколько линий, и каждый зритель берет то, что ему ближе.
Игорь: Велосипед?
Юрий: Не совсем, речь не идет о велосипеде. Он просто движущаяся сила. Он как
прогресс, который толкает в будущее. Также как фотоаппарат или пистолет. Спектакль достаточно автобиографичный. Позволю себе сказать, что все в творчестве должно быть автобиографичным! Либо ты пропускаешь историю через себя, и публика это видит, чувствует. Или пропускаешь мимо себя, но тогда и результат соответствующий…
PROтеатр:: Можно ли сказать, что есть конкретный зритель, которому адресован спектакль?
Настя: Я думаю, в данном случае важно для чего зритель идет смотреть этот спектакль. Кому-то очень важны диалоги, а тут же вообще слов нет. Здесь диалоги не текстовые.
Юрий: В первую очередь этот спектакль адресован и близок тем, кто пришел не просто посмеяться, но и подумать, поразмышлять.
Игорь: Кому-то этот спектакль очень нравится, а другим категорически не нравится. Публикаконтрастно реагирует на «Велодраму». В зависимости от того, есть ли у людей чувство юмора или нет. Наверно так.
PROтеатр: Общее настроение спектакля веселое, праздничное. Но есть сцены и драматические, с философскимподтекстом. Одна из таких — предпоследняя сцена с велосипедом, когда Юрий едет, а сзади уходящая дорога. Какова ее роль? Поставить акцент?
Юрий: Эта сцена связана с другими эпизодами и с общим мотивом: в начале спектакля на сцене появляется мальчик на велосипеде — это начало. А потом он взрослеет…
Игорь: Нотка грусти, ведь все в этом мире заканчивается. Едешь, а вокруг что-то уходит, причем уходит навсегда. Словами это трудно определить. Есть еще момент, когда мы замираем и стоим, а время идет. А что такое время на сцене? Здесь три секунды, как в зале 10 минут. И это такое испытание, ради которого и нужно ходить в театр. Чтобы зритель это прочувствовал, чтобы он остановился и подумал о жизни.
PROтеатр: В вашем театре в целом, и в спектакле «Велодраме» работают и молодые артисты, которые недавно пришли в профессию, и, наоборот, артисты, у которых театральный стаж — не одно десятилетие. Чем для вас примечателен опыт совместной работы разных поколений? Что чувствуете, когда работаете вместе?
Игорь: Ничего, кроме зависти (смеется).
Юрий: Что касается молодых артистов, то у них энергии больше. Работая вместе с нами, они этой энергией делятся. Может нашим «гальчатам» где-то опыта недостает, но это, конечно, все возрастное.
Настя: На то мы и молодые (улыбается). Стоит сказать, что для нас – начинающих актеров – старшие коллеги стали друзьями. Мы можем вместе посмеяться, можем им поплакаться, поделиться чем-то важным, посоветоваться. Хотя присутствует и субординация. Мы на них равняемся как на профессионалов, учимся в процессе совместной работы. Это заставляет чувствовать ответственность за спектакль и за театр в целом, мотивирует быть более
организованными и расти в профессиональном плане.
В гримерку заходит Валерий Кефт, Игорь повторяет вопрос про совместную работу начинающих и опытных артистов.
Валерий: Это большой стимул! Посмотрите на Настю, она заставляет нас держать себя в форме не только творчески (смеется). Если серьезно, то приход в театр молодежи всегда «подстегивает» опытных артистов. Нам хочется быть современными. Мы стараемся быть понятными друг другу.
Игорь: Конечно, когда в театр пришло молодое поколение артистов, у нас открылось второе
дыхание. Захотелось развиваться, доказывать свой профессиональный уровень.
PROтеатр: Постановка идет около четырех лет. В январе 2016 года поменялся исполнитель главной роли. Как изменился спектакль?
Игорь: Первый исполнитель главной роли — Юрий Николаевич Гальцев. В какой-то момент он оказался очень загружен, и мы поняли, что теряем тот спектакль, который первоначально был создан. И тут из США возвратился Валерий Юрьевич (Кефт – прим.). Мы встретились, и у нас возникла идея реанимировать постановку.
Юрий: Валерий очень хорошо влился в эту историю, и мы «перезагрузили» спектакль.
Настя: Раньше в постановке было занято куда больше актеров. Девушек было несколько. Сейчас осталась я одна!
Юрий: В первоначальном варианте участвовал чуть ли не весь курс Гальцева, но постепенно
состав спектакля упорядочивался…
Валерий: Вообще, ткань этого спектакля постоянно меняется! Это не кино, где выпустил в прокат фильм, и все – уже ничего не исправишь. Знаете, когда театральная постановка со временем не претерпевает никаких изменений – это плохо. Она становится костной, и у артистов пропадает к ней интерес. Нужно обязательно вливать в постановку «свежие» нотки. «Велодрама» в этом смысле спектакль не только молодой, но и постоянно изменяющийся.
PROтеатр: Какое место в «Велодраме» занимает импровизация, если она есть?
Валерий: Да, в процентном соотношении…шестьдесят к сорока. Каждый раз мы привносим в спектакль что-то новое. Не говоря уже о реакции зрителя, которая тоже сильно влияет на ткань постановки.
Игорь: Конечно, есть общая схема, которую ты держишь в голове. Но в ряде сцен нужно импровизировать.
PROтеатр: В спектакле есть сцена с женщиной, которая выходит из первого ряда. Она
органично вписалась в действие, это зрительница? Бывает же, зритель смущенно себя чувствует в такой ситуации.
Валерий: Да, это зрительница, я отметил ее еще до начала этого эпизода и сразу подумал: она справится с ролью. И справилась!
Настя: Были и такие случаи, когда люди смущаются.
Юрий: Знаете, когда зрители – подставные, это всегда заметно: они пытаются выглядеть свободно, а быть при этом естественными не всегда получается. А когда человек не знает, что через минуту окажется на сцене, это ведь интереснее. Хотя, в этом, конечно, есть и свой риск.
Валерий: В таких ситуациях импровизация зашкаливает. Никто же не знает, как поведет себя зритель! Человек может зажаться, и тогда артист должен работать иначе, как-то спасать ситуацию…
PROтеатр: Вы много выступаете за рубежом, в чем разница между зрителем и эстрадным театром в целом?
Игорь: Этот жанр понятен без слов, и мы – клоуны – находимся в выигрышном положении по сравнению с другими артистами.
Юрий: Когда мы первый раз выехали на гастроли, я поймал себя на мысли: есть некоторые вещи, о которых мы и не говорим, но зрители все понимают. Конечно, ментальность, которая присуща тем или иным народам, она разная. И я позволю себе внутренние изыскания. Если ты, ориентируясь на чужой менталитет, начинаешь играть по их правилам, в определенный момент ты становишься зрителю не любопытен. Но если ты, частично принимая их ментальность, сохраняешь и что-то свое, то интерес сохраняется!
Валерий: Сама природа разделила зрителя на четыре части: Север, Юг, Запад и Восток. Северяне, как ни странно, отнюдь не пассивные. Англичане, финны очень живо реагируют на наши выступления… Северная Европа любит посмеяться! Французы больше снобы: они многое видели, многое знают, клоунада и пантомима – это полноценная часть их культуры. Но и они отдают должное, уважительно относятся к артисту.
Юрий: Я часто вспоминаю одну показательную историю, связанную с поведением
зрителя. Как-то мы с Гариком выступаем на одном фестивале в Женеве: 2500 зрителей, План-Пале. Это все равно, что на Красной площади! Все как в кино. Мы показываем
номер, который называется «Караул»: два солдата на посту, один засыпает и видит сны.
Мы выходим, начинаем номер. И тишина…
Игорь: Никакой реакции! Не было даже легкого хохота.
Юрий: Я по сюжету сплю на посту, музыка идет. Гарик заходит мне за спину и говорит: «Кажется, это провал». И каждый раз, когда он оказывался за моей спиной, он это повторял. Раз восемь! Но вот история заканчивается, и опять же, как в кино: раз, два, три… и две с половиной тысячи зрителей начинают кричать, аплодировать. И это был для нас внутренний шок. Гарик тогда сказал мне: они бы хоть намекнули, что все понимают! А то чувство-то было очень тревожное. Есть и другой пример – с кубинскими клоунами. Представьте: Карибский бассейн, кругом – красота. Цирк на три тысячи человек. Но я даже не понял, когда началось представление, потому что зрители – с детьми и без детей – заходили сумбурно, в разное время. Не было такого, что все зрители рассаживаются на свои места и начинают смотреть. Там у публики какое-то странное отношение к артистам. Так продолжалось четыре часа: зрители вставали, уходили, приходили другие… А клоуны там супер заводные. Один вышел с кульбитами, с сальто.
Игорь: Клоун-аниматор такой.
Юрий: Да, он был как юла. А потом вышел факир и сказал: «Не хотите погладить моего крокодила?» И пока полторы тысячи людей, выстроившись в очередь, ждали, время представления шло… Европейская публика достаточно воспитанная. Она идет в театр, чтобы соучаствовать. Причем очень открыто, ей только дай что-то. А в нашей стране публику завоевывать надо. Здесь все иначе, наш зритель думает: «Я заплатил, давай, весели меня! Попробуй не развеселить, я деньги заплатил!»
Валерий: А зритель, например, в Восточной Европе очень отзывчивый. Всегда радуется, когда ему предлагают что-то необычное…
Юрий: Или Швейцария! В какие-нибудь горы приезжаешь, прямо наверх. Только что
прошел дождь, и вот идут зрители – в грязных резиновых сапогах и в белой рубашке с бабочкой. Для них это нормально. Они должны прийти в цирк, привезти с собой
ребенка, познакомить его с этой культурой. Хотя билеты гораздо дороже, чем в России.
Валерий: У них многие зрители абонементы покупают на год вперед. Выбирают
любимые театры – опера, цирк, драматический театр…
PROтеатр: Цирковая культура в Европе шире распространена чем у нас?
Юрий: Да, она развита очень сильно. Там это прививается буквально с пеленок. Иногда смотришь: взрослые приходят в цирк с совсем маленькими детьми!
Валерий: Для них это норма. Таков их жизненный уклад: раз в месяц обязательно сходить – в оперу, в цирк. Там, в Европе, все расписано на годы вперед.
PROтеатр: А разница между столичным и региональным зрителем насколько заметна? Как прошли гастроли с «Велодрамой»? Куда ездили, как встречали в других городах?
Валерий: Театральная культура у нас действительно разная… В провинции меньше выбора!
Настя: В начале марта мы ездили в Финляндию, уже с новой версией спектакля. Работали на
очень хорошей площадке — «Savoy», и зрители тепло нас встретили.
Валерий: Мы, как говорится, попали прямо в точку: театр «Savoy» находится в центре города, там и архитектура вокруг такая — ар-деко. Все способствовало настроению спектакля! Многие зрители пришли за кулисы фотографироваться. Хотя в зале сидели в основном иностранцы.
PROтеатр: Часть из вас начинали еще в конце советского периода — семидесятые, восьмидесятые годы. Как изменился театр и клоунада за эти десятилетия?
Игорь: Я начинал работать в репертуарном театре. У нас была такая иерархия, что я даже поздороваться с артистом стеснялся. Хотя это был уже 1988 год, конец эпохи. Было все регламентировано: ведущий артист, такой-то артист, все по порядку.
Юрий: А я начинал в 1988 году здесь, в Театре Эстрады. При другом начальстве, разумеется. Что изменилось? (задумывается) При мне эта сцена два раза горела! А если серьёзно, то сейчас все более демократично.
Валерий: Сейчас театральная жизнь кипит! Сколько открывается новых театров, новых студий, работающих в самых разных жанрах. Наступило совсем другое время: изменилась жизнь, изменился зритель, само настроение вокруг. Театр меняется вместе с обществом.
М: Расскажите о творческих планах театра.
Настя: Сейчас готовится к постановке новый спектакль – «Прототипы» – по современной российской прозе. Режиссер – Юрий Гальцев. Пока ищем материал, драматическую основу. А будут ли у нас в театре еще постановки в стиле «Велодрамы»? Пока не знаю.
Юрий: Я не иду вперед, я копаюсь в старом.
Настя: Да, мы все еще в процессе работы над «Велодрамой»!
Беседовал Марк Радницкий
Фото: Оксана Ковтун